«Ты помнишь, как все начиналось?»
В первой четверти прошлого века конструкция автомобиля сформировалась окончательно: закрытый остекленный кузов, двигатель внутреннего сгорания, пневматические шины.
Где-то еще строились паровые грузовики, кузова кабриолет и фаэтон боролись за первенство с седанами и универсалами, но магистральное направление уже не менялось.
Тогда же, в двадцатые годы, мировая инженерная мысль переключилась на совершенствование узлов, агрегатов и разнообразных автомобильных систем. Не остались в стороне и химики: они взялись за создание новых смазочных материалов, составление рецептур различных эксплуатационных жидкостей и облагораживание нефтяного топлива.
Шло время, автомобильный парк рос, а человечество училось считать деньги. И когда выяснилось, что коррозия, поражающая автомобильные кузова, наносит колоссальный экономический ущерб, перед химиками встала еще одна задача: найти эффективную защиту от «рыжей злодейки».
Одним из пионеров в деле создания антикоррозионных технологий стал ученый из Гетеборга Свен Джонсон, профессор... нет, не химии – медицины.
Что более всего стимулирует творческий процесс, будоражит мысль? Сугубо научное любопытство? Да, и очень часто. Честолюбие, желание славы? Не спорим. Жажда денег, материального благополучия? Весьма способствует. Но Джонсоном двигало нечто другое: раздражение, граничащее со злостью. «Боже! – восклицал он едва ли не ежедневно, – ну почему хирургические инструменты корродируют при дезинфекции!»
Может, он апеллировал не только к Создателю, но и к его рогатому антиподу... А может, употреблял и более крепкие эпитеты – но нам это неизвестно, да по большому счету и не интересно.
Важно другое: хирург Свен Джонсон хотел спокойно оперировать, а потому денно и нощно искал средство для защиты своих инструментов от пагубного воздействия дезинфецирующих растворов. Ведь должны же быть вещества, прекращающие или хотя бы замедляющие процесс корродирования стали? И вы знаете – он их нашел! Таковыми оказались нитросоединения – вещества, содержащие одну или несколько нитрогрупп. Немалую роль играли и производные ортофосфорной кислоты. И те и другие при взаимодействии с влагой образовывали на поверхности металла тончайшую ингибирующую пленку – и коррозия останавливалась, «засыпала».
Счастливый, заснул и профессор, – заснул, чтобы проснуться уже не доктором, но бизнесменом. Побрившись и обдумав за чашечкой кофе грядущие перспективы, Свен Джонсон развил бурную деятельность. Он запатентовал способ защиты металла от коррозии в 25 странах и заключил контракт с компанией «Астра» для продвижения своей идеи.
Вскоре на свет появилась дочерняя фирма «Астры» под названием «АБ Тикамин». Но широко освоить изобретение Джонсона она не успела: помешала Вторая мировая война. Лишь после падения фашистской Германии работы были возобновлены, и в 1947 году «Тикамин» начал серийный выпуск препарата, названного «Антикоррозионный материал Dinitrol».
Читаем внимательно: Dinitrol, «Динитрол», ди-нитро, двойная нитрогруппа... Так началась долгая и плодотворная жизнь ингибирующих защитных материалов Свена Джонсона.
Позже владельцем бренда Dinitrol стал «Динол» (Dinol AB) – формально шведский, а фактически транснациональный химический концерн. Транснациональный... Таковы уж реалии современного бизнеса, что успешные фирмы быстро вырастают из коротких штанишек. А там, глядишь – и национальные костюмы оказываются им тесноваты. Компании примеряют мундиры, комбинезоны, смокинги: они завоевывают рынки сбыта, размещают производства по всему миру, поглощают конкурентов, а зачастую и сами не отказываются от вступления в крупные холдинги.
Вот и Dinol AB взрастил и объединил под своим началом целую плеяду фирм в развитых странах: достаточно назвать такие имена, как Pyrmo (Германия) и Tuff-Kote Dinol (США). В свою очередь, и сам концерн вошел в крупнейшую химико-технологическую корпорацию под названием TOGO Group. В результате материалы Dinitrol пришли во все отрасли, связанные с машиностоением, добывающей промышленностью и обслуживанием техники.
Сегодня без ингибиторов не обходится ни один антикоррозионный препарат. Вот только о первоисточнике вспоминают далеко не все – но честолюбие, как уже говорилось, было не свойственно скромному шведскому медику Свену Джонсону.
В статье использована информация компании ЮВК.
