Кому на Руси жить хорошо
Когда-то во времена Н.А. Некрасова собрались семь мужиков порассуждать за свое отечество и определить, кому в нем хорошо живется. Прошло более 150 лет, а этот вопрос также заботит сегодняшних мужиков, но теперь уж не таких простых, как у Некрасова, а значительно более продвинутых. Продвинутых до такой степени, что руководят они государством, различными отраслями и предприятиями. Продвинуты-то они продвинуты, а как жить-то дальше ведь не могут разобраться.
На одной из конференций, проводимой в шикарном отеле и посвященной развитию автомобильной отрасли, собралось много интересных людей. Была масса иностранцев и много своих. Во время докладов кто слушал, кто делал вид, что слушает, кто в фойе кофе пил, а кто с кем-то кучковался. Было много выступлений, но каждый в первой половине представлял себя с лучшей стороны, а во второй – учил, как надо работать. Все эти доклады были грамотно построены и, главное, что были они политкорректны.
После докладов был фуршет, где каждый мог встретиться с любым из участников. Так получилось, что за одним столом собрались семь мужиков. Среди них был представитель от власти Кузьмич, мечтающий преобразовать страну. Пахомыч – важный и солидный представитель концерна, производящего металл. Максим, недавно открывший свой бизнес по производству оборудования и пока еще не уверенный в правильности своего выбора. Дмитрий – старый и опытный бизнесмен, известный в автомобильном бизнесе. Львович – экономический консультант, кандидат экономических наук и пишущий докторскую. Сергей – ранее работающий еще в гаражах, а сейчас владеющий сетью независимых СТО. Среди этой группы своих был один иностранец Олаф, для которого Россия представляла собой интересный, перспективный, но пока еще мало познанный сектор рынка.
Вечер был зимний, морозный. Все они уже немного выпили и уж очень им хотелось высказаться. После очередного тоста Пахомыч вдруг предложил:
– А что если мы сейчас все вместе пойдем в сауну. Я этот отель давно знаю, часто здесь бываю и уверен, что нам там будет неплохо.
Ему не надо было долго никого уговаривать. Все как будто ждали чего-нибудь такого, разом согласились. Сервис в этом отеле действительно был на уровне и на столе в сауне было приготовлено все необходимое.
Известно, о чем мужики говорят на отдыхе, а тут еще после такой конференции – конечно, о работе.
Распарились, выпили, как следует, и все бросились в жаркий спор.
Первый не выдержал Дмитрий. Он давно уже производит автокомпоненты и имеет свое устоявшееся мнение относительно власти.
– Вот ты, Кузьмич, все красиво говорил, и в инвестициях ты, якобы, заинтересован, и площади ты выделить готов, даже о налогах что-то говорил. Однако, извини, но все это чистая болтовня. Ничего я от тебя никогда не получу. Может быть, реально ты все это хотел бы осуществить, но хочет ли этого твой «папа», очень большой вопрос. По-моему, твоему «папе» на все это плевать. Ведь у него есть еще свой «папа», и только о его желаниях он, по-моему, думает.
– Ну и загнул ты, Дима, – парировал ему Кузьмич, – Да, моему «папе» довольно нелегко. У него хвороб хватает. Но ведь, не развивая промышленность, мы никогда не поднимем свою экономику.
Дмитрий как будто ждал этого.
– Кузьмич, ты – идеалист. Кого из ваших волнует экономика? Посмотри, что кругом делается. Вы же только бабки от газа и нефти можете делить, но не более.
Олаф, уже около пяти лет работая в России, научился неплохо говорить по-русски:
– Дима, мне кажется, что ты перегибаешь. Я это вижу по себе. Да, у нас в Европе мало кто сейчас инвестирует в производство. Но вот у вас в России мои продажи постоянно растут. Оборудование моё недешевое, но его покупают и с каждым годом все больше и больше.
– Спасибо, Олаф, за поддержку, а то Дима уж больно агрессивный, – обрадовался Кузьмич.
– Будешь тут агрессивным, – не выдержал Дмитрий. – Мой завод работает более двадцати лет, а кого-то в городе это интересует? Всем из твоих, Кузьмич, на меня просто плевать. Мало того, что нет никакой поддержки, так препоны же, негодяи, какие ставят.
– Я вас, ребята, хочу немного примирить, – вступил в разговор степенный Пахомыч. – Мы гоним сталь. Мало того, что у нас ежегодно растет производство, но мы также постоянно осваиваем новые марки. А сколько на экспорт мы поставляем!
– Смотри-ка, как расхвастался, – перебил его Дмитрий, – он на экспорт гонит. А что толку мне от твоего экспорта, Пахомыч, если готовую деталь из твоей стали мне дешевле купить за бугром, чем сталь для нее у тебя.
– Точно, Пахомыч, – встрял в разговор долго молчавший Максим. Он впервые попал в такую важную, как он посчитал, для себя компанию и больше старался слушать,
– Я вот произвожу оборудование, собираю его здесь у себя и, к сожалению, не могу купить у тебя никакие железяки. Все так же везу, как Дима говорит, из-за бугра.
– Макс, а много ли ты выпускаешь? – обратился к нему Дмитрий.
– Пока еще немного, но я верю в успех. Только побольше было бы таких, как ты «дим», кому это все надо, – с надеждой ответил ему Максим.
– Слушай, Макс, чтобы я купил у тебя, мне надо быть уверенным, что с твоим станком я с горя не застрелюсь. Кому ты поставляешь, кто может рекомендовать тебя?
– Ну, ты, Дима, и зажрался, – не выдержал Максим. – А тебя кто может рекомендовать? На кой черт Кузьмичу тебе что-то давать?
– Эх, Макс, – по праву опытного бизнесмена ответил ему Дмитрий. – Во-первых, я уже около 10 лет явлюсь поставщиком российских автозаводов. Во-вторых, западные автоконцерны многократно проверяли мою организацию производства, все одобрили ее, и как результат, уже более трех лет я поставляю им на конвейер. Это ли не лучшая рекомендация?
– Дима, а чего же ты спишь? – подколол его Сергей. Его опыт профессионала автосервиса был известен на рынке. – Почему я не знаю о тебе? У меня все запчасти для иномарок также из-за бугра, а цены какие на них, ты понимаешь.
– Серега, ты прав, сдаюсь, – ответил ему Дмитрий. Он давно знал его сеть СТО, но пока не смог донести свои компоненты до нее.
Львович скорее был экономист-теоретик. Ему понравилось, что здесь все на ты, невзирая ни на какие звания и регалии.
– Ребята, я вот слушал ваш спор, молчал до поры, а тут хотел бы как-то обобщить все услышанное. Безусловно, без восстановления российской промышленности мы не вытащим страну из дерьма. Но промышленность может работать только тогда, когда ее продукция будет нужна кому-то. А она будет нужна, если обеспечить три основных условия: качество, цена, сервис.
Пахомыч, который было обиделся на Дмитрия за его слова, почувствовав куда клонит Львович, стал внимательно его слушать. Остальные тоже притихли.
– Ну ладно, Дима, – продолжал Львович. – Принимаю, как факт, что с твоей организацией труда ты добился качества. А вот как быть с ценой? Если вместо того, чтобы брать сырье у Пахомыча, оборудование у Макса, ты везешь все это из-за бугра, то вряд ли у тебя будет она нормальная. К тому же Кузьмич свей политикой создал таких волкодавов-монополистов как газ, электро, вода, не говоря уже о железобетонной стене его мздоимцев-бюрократов. Как это ты все преодолеть собираешься? Или ты собираешься экономить на таджиках?
Теперь о сервисе. Что надо Сереге? Допустим, он поверил твоему качеству, принял твою цену, но ему ведь надо утром заказать запчасть, а днем ее получить. Бог с тобой, не днем, хотя бы завтра утром. Ты сейчас способен это сделать?
– Львович, ты мужик с головой, но наслушался всякой чуши, что несет Кузьмич на своих ТВ-каналах, – также серьезно начал парировать ему Дмитрий. – У нас в городе практически никто не хочет работать работягой, и если я беру таджиков, то только по причине, что нет никого другого. Мне неважно, кто он: русский, украинец, таджик или узбек. Если у него есть масло в голове и руки растут, откуда надо, добро пожаловать ко мне на завод. Вот для примера, если за условную деталь я плачу 1 руб, то мне неважно, кто из них сделал сегодня 100 деталей. Будь он русский или таджик, но он получит свои 100 руб. Более того, таджик приехал сюда зарабатывать, у него дома семья, и он должен ее кормить. Поэтому он хочет больше работать, работает и больше получает.
– Дима, у меня, к счастью, нет такой проблемы, – перебил его Максим. – Может быть потому, что работа у меня не поточная, но у меня чужие не работают. Все мои кадры наши – городские.
Дмитрий, покосившись на не по делу встрявшего Максима, продолжал:
– Кузьмич своей бараньей политикой и здесь мне палки в колеса ставит. Он хочет, чтобы не иностранцы приезжали к нам работать, а свои, русские, но из других регионов, где для них нет работы. В принципе он прав, я тоже бы этого хотел. Но ведь он поступает, как слон в посудной лавке. Что он умеет: «запрещать», «не пущать» и «наказать». Вот и вынужден я держать на работе специального человека только для того, чтобы тот целый день сидел у телефона и звонил в ФМС успеть оформить очередного таджика. Т.е. я из-за такого условного «кузьмича» вынужден увеличивать свои затраты.
– Друзья, я оптимист и предлагаю всем нам выпить вот за что. – Львович был воодушевлен спором и хотел, как теоретик, поставить в нем не точку, а восклицательный знак.
– Наши «кузьмичи» привели в Россию два десятка автоконцернов. Пусть будет больше таких «дмитриев», в которых сейчас реально они нуждаются, пусть «максимы» организуют для «дмитриев» поставку оборудования и тогда «пахомычи» будут заинтересованы в более глубокой переработке своего сырья, пусть будут долгожданными «олафы», умеющие производить то, что пока «максимам» не под силу, а «дмитрии» не забывают о «сергеях». Пусть «кузьмичи» скорее поймут, что газ и нефть, это наше национальное благо, стало для нас проклятием и поскорее повернуться лицом к «дмитриям», «масимам», «пахомычам» и «сергеям». Ведь правда, тогда всем нам будет жить весело, вольготно на Руси.
Все дружно чокнулись, выпили, а Дмитрий, закусив огурцом, едко заметил: «Жаль только, жить в эту пору прекрасную…» Компания весело и дружно рассмеялась в ответ на этот недосказанный Дмитрием всем известный стих.
