Серебристый дождик

1

Посмотреть новый кинофильм я решил в Центральном Доме литераторов. Место это для меня привычное и к тому же несуетное и нешумное, что, естественно, располагает к происходящему на экране и первым размышлениям об увиденном.

Приехал я на Большую Никитскую заранее, и потому, зная о предстоящем неподвижном сидении в зале, прошел немного в сторону центра и переулком вышел на Поварскую; побродил во дворике Союза писателей; постоял у памятника Льву Толстому; неторопливо вернулся в исходную точку, к главному входу ЦДЛ.

У стойки буфета на втором этаже меня кто-то негромко окликнул. Я оглянулся. Справа, горбясь над чашечкой кофе, сидел мой давний приятель Александр Вьюгин. Саша. На его светлом лице цвела улыбка, такая радостная, такая добросердечная, что я сам невольно заулыбался, хотя был до этой минуты ух как серьезен!

Понятно, что я тут же забыл о дилемме – или сок, или чай с лимоном – и, вооружившись чашкой ароматного кофе и стаканом минералки, примостился рядом с Сашей. Разговор наш начался по издревле заведенному обычаю: справились друг у друга о здоровье родных, о ближайших планах и уточнили собственные прогнозы на предстоящую зиму. Потом…

Потом наша беседа пошла более хаотичным и живым путем: чьи-то внезапные удачи… казусы… женщины… прозрения… дрязги на работе… дачные истории…

Я взглянул на часы. До сеанса оставалось около получаса, и мы заказали еще по чашечке кофе.

– Кстати, – поинтересовался я, – а кто тебе рекомендовал пойти на «Елену»?

– Сам сообразил. Звягинцев режиссер… Надо соответствовать.

– Да… – прервал паузу в разговоре Вьюгин. – Ты помнишь мою новенькую «Шкоду»?

– А как же? Ты же с Линой приезжал к нам на дачу летом… На ней мы еще летали в Северцово за пирожками – к бабушкам, на рыночек. А что?.. Разбили?.. Или сам?..

– Да ты что! Чтобы я машину… Да еще новенькую, ненаглядную?..

Саша коротко, с укоризной глянул в глаза, но, похоже, тут же внутренне одернул себя и добродушно продолжил:

– Понимаешь, такой случай со «Шкодой» вышел… Или даже не случай… Не знаю даже, как это назвать…

– Ну тогда рассказывай…

– Рассказываю.

2

– Так вот… «Шкода»… автомат… натуральная кожа… Мечта! В июне купил, а в октябре…

– А в октябре угнали?

– Вот именно. Ни покататься от души не успел, ни застраховать толком…

Вьюгин потускнел лицом и как будто даже съежился; в нем едва угадывался обаятельный весельчак двухминутной давности. И тут перед мысленным взором явилась летняя картинка: на изумрудной траве таинственно сияет нежно-серая «Шкода». А вокруг нее нетороп­ливо ходит ее хозяин с водопроводным шлангом в руке, искристой струей брызжет ледяная влага, на раскладном стульчике лежат щетки, губки, разноцветные мягкие тряпочки… Сколько же жизненных сил пробудил в моем товарище новенький автомобиль! Часть этой радостной энергии, точнее сказать, ее избыток проливался и на окружающих: на Лину, его жену, на мою жену, на меня, на наших соседей и, естественно, на озорного пса Дика. Да, мы летали на чудной «Шкоде» на рыночек за вкуснейшими пирожками с разнообразнейшей начинкой! Грациозная «Шкода» неспешно и уверенно доставляла нашу компанию к роднику на глухой лесной поляне, на утреннюю рыбалку, на берег Барского озера…

3

– И как же все-таки?..

– Как-как… Необык­новен­но! На глазах то есть… Приехал из супермаркета, поднялся на лифте с покупками… А жена кричит из кухни, мол, у нашей машины какие-то странные парни возятся… Я с четвертого этажа, можно сказать, кубарем скатился, из подъезда вылетел стрелой. Точно! Двое в черных кожаных куртках дверь моей машины открывают.

– Стой! Стрелять буду! – ору.

А они… Они сели мигом в мою «Шкоду», и мигом со двора, на большую дорогу. Мне показалось, что один даже засмеялся и рукой помахал: спасибо, друг, за такую машину.

– Искали?

– Искали. Да что толку? Ее уже через неделю или на запчасти в глухом гараже разобрали, или на берега Каспия доставили, под заказ, так сказать… Месяц сам не свой был… А ты бы на моем месте?

– Я бы тоже…

– И думаешь, история с машиной на этом закончилась?

– Думаю, да.

– Как бы не так… Ты же знаешь отца Арсения? Священника, настоятеля нашего храма, ты же с нами, со мной и Линой, помнишь, к нему тоже заходил? Верочку, внучку крестить собирались. Ну вот… Проходим с Линой по парку, мимо церковной ограды, а тут батюшка как раз выходит. Поздоровались мы с ним… Он меня помнит, я же немного со строительством дома для причта помогал, как и другие… Что-то ты, Александр, дорогой, Васильич, говорит, грустный какой-то. Грех, говорит, унывать. Если что-то не так, займись небольшим каким-то делом, отвлекись от неприятных мыслей, говорит, глядишь, и повеселел бы… Дело-то мое вроде материальное, отвечаю, и вроде поправимое, да очень уж резко все произошло. В двух словах рассказал о своем несчастье, об угоне машины. И говорю отцу Арсению, что заковыка в том, что все накопленное на помощь разную направил, а доходы нынешние невелики. В иное нужное место без автомобиля не так-то просто добраться бывает. Да и мы с женой не подростки уже, понимаете… Не грусти, говорит отец Арсений, может, все и образуется. Поговорили еще немного о том о сем – и расстались. А я, поверишь, действительно немного повеселел.

– Что-то у тебя еще в запасе осталось, – сказал я приятелю. – Не томи…

Вьюгин взглянул на часы.

– Так… Минут пять-шесть у нас есть. Расскажу, так и быть.

Насчет того, что рассказанная мне история со «Шкодой» не окончилась той встречей с батюшкой, я догадался по повеселевшим глазам Александра свет Васильича; да и весь он как-то воспрянул; это было заметно и по выпрямленной спине, и по левой руке, отбивавшей неслышную барабанную дробь на буфетной стойке.

– Встретился я с отцом Арсением еще раз, – месяца через полтора и опять-таки нечаянно, – и он мне вдруг говорит: «Странную штуку я тебе скажу, Александр Васильич, дорогой, мнится мне, что скоро будет стоять в твоем гараже серебристый автомобиль. Пророчествовать не умею и не хочу – грех это большой… А вот вижу такое – и всё. Только уж, прошу, не говори о том ни слова никому. Ладно?»

Короче. Приезжает к нам после Рождества, на Святки, Сергей, сын, с семьей. Дочка Кира с мужем. Обнимаемся, целуемся… А Сережка отзывает меня на кухню и говорит: «Давай в парк, через дорогу, сходим, погуляем малость, а женщины пока закуску праздничную приготовят».

И вот мы выходим из подъезда.

Сын кивает: «Глянь, твоя, что ли, лошадка стоит? И ключи, наверное, в кармане твоего пиджака… Скорее всего, в левом…»

Как, откуда, шутишь, что ли, говорю. А «Шкода» – вылитая моя! И так удивило меня еще вот что: над машиной – и дальше, над детской площадкой – сеется мерцающий серебряный дождик… Странно… «Да твоя она, твоя! – словно уговаривает меня сын. – Первый раз я, батя, такой годовой бонус получил, да и Киру с мужем в туристической фирме премировали маленько, так что было бы неправильно забыть о тебе. А что номер у машинки будет другой – для тебя это же не принципиально?.. Ты же помнишь, – говорит сын, – какие мне классные машинки в детстве покупал, как я им радовался?.. Помнишь? И ты, помню, моей радости радовался. Ведь всё честно, батя?»

Стихи

Новый год

Сияющее бездорожье.

Со всех сторон идущий свет.

И вдруг почудится тревожно,

Что ни Земли, ни Солнца нет.

И вновь – воображенью встряска:

И вот во всей красе видна

Не виданная мной Аляска –

Заманчивая сторона!..

А оглянусь – уже под ивой

У речки Рыбинки стою,

И брат, красивый и счастливый,

Подсвистывает соловью…

А вот еще одна картинка,

Нечаянная, родилась:

Скользит, подтаивая, льдинка

Оконная – у самых глаз…

И кажется: еще немного,

Чуть-чуть – и ясно разгляжу,

Как я нехоженой дорогой

К себе из детства ухожу,

И вижу все, что потеряю,

И что, теряя, обрету…

Зачем я зренью доверяю,

Счастливо щурясь на свету?..

Зимняя сказка

Дурак всегда задумками богат,

А умному зачем они, затеи?

Не строит он, не пашет и не сеет

И, кажется, тому немного рад.

– Ай, молодца! – знакомцы говорят. –

Любимец женщин, модных вечеринок!

С ним дружбу водят депутат и инок,

И журналист, ведущий хит-парад.

Он и шалун, и скромник, и гордец.

Неизгладимая видна порода.

Сын времени, а вовсе – не народа,

И новизны блюститель наконец.

…А над землей густейший снегопад

Колышется, прохладой чистой веет,

И заметает всякие затеи,

И укрывает всё и вся подряд.

===* * *===

На январском берегу

тихо-тихо, ни гу-гу.

И куда ни глянешь – сплошь

белизны немая дрожь.

И такая красота,

и такая пустота, –

что дрожит живое слово

у безмолвного куста.

• Иван Тертычный